Остров на краю света - Страница 82

Мы вышли наружу, на эспланаду, где было прохладней и не так много народу. Адриенна пошла за нами. Я села на стену волнолома и посмотрела на них — сердце колотилось, но голос был спокоен.

— Расскажите мне про Флинна, — сказала я. — Нет, лучше расскажите про Жан-Клода.

2

— Понимаешь, это место должен был занять я. — Марэн, несмотря на улыбку, глядел кисло. — Я был единственный родственник у старика. Я был ему ближе, чем сын. По крайней мере ближе, чем когда-либо был его собственный сын. Все должно было достаться мне. «Иммортели». Предприятия. Всё.

Много лет Бриман позволял ему верить, что так оно и будет. Займы, небольшие подарки. Бриман держал связь с Марэном точно так же, как и со мной: не сжигал мостов; пытался предусмотреть любой поворот событий. Он старался не упоминать о бросившей его жене, о потеряном сыне. Он дал Марэну понять, что порвал отношения с обоими, что они уехали в Англию, что мальчик даже французского не знает, что он не большей степени Бриман, чем любой уроженец этого большого острова — страны ростбифа и шляп-котелков.

Но он, конечно, соврал. Бриман Лис никогда не терял надежды. Он держал связь с матерью Жан-Клода, посылал деньги на учебу, много лет вел двойную игру, тянул время и ждал. Он всегда собирался, когда придет время, передать свой бизнес Жан-Клоду. Но сыну, кажется, это было совсем не нужно — он охотно брал посылаемые Бриманом деньги, но предложение вступить в дело вызвало гораздо меньший энтузиазм. Бриман терпеливо ждал, пока мальчик перебесится, стараясь не думать о том, что время уходит. Жан-Клоду было уже за тридцать, но его планы — если у него вообще были какие-то планы — так и не определились. Бриман начал думать, что сын никогда не вернется.

— Это решило бы дело, — самодовольно сказал Марэн. — Клод, может, и сумасшедший отец, но он никогда не оставил бы деньги тому, кто их не заработал. Он дал понять Жан-Клоду, что, если тот хочет увидеть хоть грош из наследства, ему надо сначала приехать сюда.

Бриман, конечно, не делился своими заботами с Марэном и Адриенной. Все время, пока ситуация оставалась неясной, Бриману как никогда нужны были хорошие отношения с Марэном. Марэн был для него страховкой, запасной струной на случай, если Жан-Клод так и не появится. К тому же Марэн был ценным контактом — ведь он женат на дочери Жана Большого.

— Он хотел упрочить свои связи с Ле Саланом. Особенно ему хотелось купить дом Жана Большого и прилегающую землю. Но Жан Большой отказался продавать. Меж ними была какая-то ссора — я так и не узнал, из-за чего. А может, он просто заупрямился.

В общем, пока Марэн и Адриенна стояли в очереди на получение наследства, Бриману оставалось только выжидать. Он был более чем щедр к молодой паре, дал им хорошие деньги, чтобы они могли начать свое дело.

Я видела, что, пока Марэн говорил, Адриенна все больше раздражалась.

— Погоди минуту. Ты хочешь сказать, что твой дядя тебе заплатил, чтобы ты на мне женился?

— Не говори глупостей. — Марэну явно было не по себе. — Он просто воспользовался подвернувшейся возможностью, вот и все.

В процветающем Ла Уссиньере земля неподъемно дорога. В Ле Салане же пока все дешево. Если бы Бриману удалось там закрепиться, это было бы для него большой удачей. Дом Жана Большого и полоска земли, которая тянется до самого Ла Гулю, открывает большие перспективы для человека, который распорядится ими с умом. Поэтому Бриман был добр к Марэну и Адриенне. Слал подарки для мальчиков. Марэн и Адриенна уверенно смотрели в будущее, ожидая в конце концов получить часть состояния, и много лет жили не по средствам.

И тут явился Флинн.

— Блудный сын, — ядовито сказал Марэн. — Опоздал на тридцать лет и почти иностранец, но совершенно вскружил голову старику. Можно было подумать, что он умеет по водам ходить.

И Марэн внезапно опять оказался всего лишь племянником. Теперь, когда сын вернулся, бизнес в Танжере больше не интересовал Клода, и он забрал обратно все займы и инвестиции, от которых зависели Марэн и Адриенна.

— О, он, конечно, не сразу сказал нам, в чем дело. «Иммортели» якобы нуждались в ремонте. Новые волноломы для защиты пляжа. Модернизировать гостиницу. Конечно, это было и в наших интересах тоже, ведь «Иммортели» в конце концов будут наши.

Про Жан-Клода пока не объявлялось официально. Природная осторожность Бримана взяла верх, и он не собирался допускать к своим делам чужого человека, пока не убедится, что это действительно его сын. Предварительное расследование, кажется, подтвердило этот факт. Мать Жан-Клода, покинув Колдун, вернулась на родину, в Ирландию. Она снова вышла замуж, у нее новая семья. Она сказала Бриману, что Жан-Клод уехал несколько лет назад и почти не поддерживает с ней контактов, хотя чеки, посылаемые Бриманом, она передает. Это уже частично подтверждало историю, рассказанную Флинном. Что гораздо важнее, у него были письма Бримана, фотографии уехавшей жены с Жан-Клодом, свидетельство о рождении. Более того, он знал истории, которых не мог знать никто, кроме Жан-Клода и его матери. Марэн предложил сделать анализ крови. Но Бриман чуял сердцем, и ему не нужно было подтверждений. У Флинна были глаза матери.

Бриман подрядил Флинна помочь с проблемой размывания, намекнув, что если тот хорошо зарекомендует себя в «Иммортелях», то в конце концов получит долю в бизнесе. Таким образом Бриман мог проверить сына в деле, в то же время не спуская с него глаз.

— Дядя мой — малый не промах, — сказал Марэн с мрачным удовлетворением. — Даже если Жан-Клод — тот, за кого себя выдает, ясно, зачем он приехал. За деньгами. За чем еще он мог явиться после стольких лет?